В НОМИНАЦИИ: «ЗОЛОТЫЕ РУКИ»

В 2019 году в урологическом отделении Жуковской городской клинической больнице пройдет капитальный ремонт и поступит новейшее оборудование. К чему это приведет? Как это скажется на лечение больных? Как сейчас лечат в урологическом отделение Жуковской ГКБ? И немного о себе...

Обо всем рассказывает практикующий онколог-уролог Арутюн Агасиевич Саакян

Для справки: Арутюн Агасиевич Саакян. Прошел путь от фельдшера до врача высшей категории. Занимается практической хирургией в урологии 19 лет. Более 1000 успешных операций. Окончил Ереванский государственный университет в 2000 году. Окончил ординатуру Боткинской больницы. Проходил стажировку в ведущих Российских и зарубежных клиниках Германии и Израиля.

- Арутюн, это правда, что вы коренной жуковчанин?

- Да, я родился в Жуковском. Учился в 8-й школе. Буквально через дорогу от больницы. И жил здесь же через дорогу. Кстати, в детстве много времени проводили играя на территории строящейся больницы, а учитывая что она строилась больше 20 лет, можно сказать выросли вместе. Практически все углы больницы знал еще до того, как ее построили.

- Значит можете сказать, о том, как было, и что будет?

- В 2018 году городскую больницу возглавила Лилия Алиевна Бусыгина с новой командой, они активно борются за создание современной высокотехнологичной клиники отвечающее всем современным стандартам международной медицины. Я не скрываю, что уже подписаны документы на получение самого лучшего высокоточного оборудования и до конца года мы его должны будем получить и многие отделения заиграют другими красками. Как только это случится, здесь, конечно, будет одно из топовых урологических отделений России. По техническому оснащению и по уровню проводимых операций мы уже сегодня можем конкурировать с ведущими московскими и российскими клиниками. И это, не только потому, что у нас будет самое лучшее оборудование, а в первую очередь потому что все самые современные методики проведения операций уже освоены нашими врачами специалистами. Как только поступит оборудование, врачи нашего отделения сразу смогут делать на нем сложнейшие операции.

- Как такое возможно?

У меня много друзей, в Москве и в России, с кем начинали работать, у кого-то учился или кто-то учился у меня, это дает возможность осваивать новые методики. К примеру, лазера у нас нет пока, но я уже сейчас могу спокойно оперировать лазером, потому что в других клиниках, в Москве, я уже посещал мастер-классы, и работал и делал такие операции последние несколько лет.

- В Жуковском проводятся подобные мастер-классы?

- За две последние недели к нам приезжали пять врачей из Москвы, и проводили совместные мастер-классы для нас и врачей ближайших клиник. И мы им показывали свои наработки в плане обмена опытом. Практически каждую неделю хотя бы один человек приезжает откуда-то из регионов, помочь прооперировать и поделиться опытом. Больница всем нравится, она многопрофильная, насыщенная хирургическими койками, и двигается в прогрессивном направлении.

А врач должен быть прогрессивным, всегда должен быть на острие научной мысли, всегда должен знать все самое-самое, современное технологии, тенденции, без этого невозможно работать дальше. Если врач не готов двигаться дальше, то он должен подумать о своем будущем серьезно. Стоит ли продолжать? Нельзя просто стоять и смотреть как рядом с тобой оперируя разрезают человека, когда знаешь, что тоже самое можно сделать качественнее, лучше, безболезнее и менее травматично.

- Если в Жуковском случаются какие-то серьезные случаи, то Вы отправляете пациента в Москву или какую-то другую больницу?

- Мы можем пригласить к нам гости практически любого эксперта в каком-либо направлении, и они с удовольствием к нам приезжают на дружеских началах, конечно все это делается официально под эгидой мастер класса. Но сегодня крайне мало случаев с которыми мы не можем справиться своими силами.

- Вы в своей работе используете только самые современные способы операционного вмешательства?

Если есть доказанный метод, что он лучше, чем я знаю, то конечно надо выбирать для пациента самый лучший метод лечения.

- Насколько это сложно, освоить новый метод?

- Самое сложное в этом выйти из зоны комфорта. Когда делаешь, что-то новое, тебе приходится освоить не только новую операцию, так же врач должен много времени потратить на изучение литературы, видеоматериалов, анатомии и современных методов диагностики. Есть страхи во время внедрения новых операции. Это все отнимает много очень энергии. Много усилий надо предпринять, чтобы тебе приобрели соответствующее оборудование. Надо просить, доказывать эффективность, а также не забывать про экономическую эффективность для всей клиники.

- Как часто сейчас в медицине вообще, и в урологии в частности происходит смена технологий?

- Раньше медицина так быстро не развивалась. А сегодня я говорю с восторгом об одной операции, а завтра скажем через 2-3 года, она может оказаться морально устаревшей и стала просто плохой с точки зрения технологий. По этому врач и должен очень внимательно следить за всеми последними событиями происходящими сегодня в мире медицины, особенно сегодня радуют решения на стыке специальностей.

- Какой путь проходит новая технология, ее сразу отрабатывают на пациенте?

- Сегодня с привлечением новых технологий не уйти от эксперимента. Но врачи не экспериментируют на пациентах, сначала все отрабатывается в вивариумах на свинках и тренажерах. Когда я учился в Германии, то мы именно так и отрабатывали технологии. Зеленые нас будут проклинать, но мы учились на живых свинках. И только после этого переходили на работу с людьми, и под наблюдением экспертов. Причем, как это происходит.

Приезжает на операцию опытный врач, встает рядом, начинает оперировать, часть он делал, часть ты. Потихонечку отрабатывается весь ход операции. Кстати у нас есть идея организовать в Жуковском подмосковный тренинг центр для обучения региональных специалистов.

- Вы используете в урологии какие-то собственные технологии или «подглядываете» их у соседей?

- Лет семь назад в больнице появилась внутри-сосудистая установка, на которой можно было ставить стенды на сосудах сердца. На ней работал и сейчас работает очень прогрессивный врач, который делал такие операции. Оказалось, что эти технологии применимы и в урологии. Есть много патологий, который можно лечить в урологии данным способом.

Например, доброкачественная гиперплазия, которую мы привыкли оперировать. Раньше каждый хирург, конечно, хочет подсознательно пациента прооперировать он для этого учился. Однако при помощи этой установки появились методики которые на сегодняшний день позволяют выполнить один прокол под местной анестезией (обезболиванием) и избежать более серьезной, пусть и мало травматичной операции.

Пунктируется артериальный сосуд, ставится туда специальный проводник, по которому проводят катетер. И при помощи рентгенустановки ты смотришь в какой сосуд питает предстательную железу. Мы подходим к сосуду и ввести туда специальные препараты, которые блокируют приток крови к органу, что приводит к его уменьшению в размерах и восстановлению нормального мочеиспускания долее чем в половине случаев. Через два-три месяца в 70 процентах случаев у больного будет эффект как после сложной хирургической операции

Сейчас мы подняли волну в этом направлении, и заведующий отделением эндоваскулярной хирургии Соловьев Сергей Александрович, нас поддержал. Буквально недавно мы уже сделали две такие операции. Одну мужчине, 93 лет. У него было кровотечение из опухоли мочевого пузыря. Он был очень слаб, только от наркоза он мог умереть. 50 на 50. При помощи такой установки сделали за 20 минут эту операцию. Всего один маленький прокол. Конечно, это не кардинальное решение проблемы, но для него этого решения в принципе не было в силу возраста, но ему стало на много легче.

Вторая пациентка. Кровотечение почки, которая потеряла свою функцию, и была на гемодиализе. Очень тяжелый пациент. Про таких еще говорят «хрустальный пациент». Чуть тронешь и развивается множество осложнений, но мы вышли из этой ситуации. Перекрыли сосуд. Она была выписана на второй день после операции домой.

- Значит, ли это, что сегодня в урологию приходят новые технологии из других медицинских специальностей?

- Да, конечно. Есть и обратное течение. Применение лапороскопии, эндоскопии, лазер, применении каких-то энергий для разрушения камня. Все это в начале появилось в урологии, а потом перешло в другие специальности.

- Помните ли вы свою самую первую операцию?

- Я хорошо помню первую свою открытую операцию, это было лет 15 назад. И был счастлив, что все получилось. Что у пациента все хорошо. Но такие операции я уже давно не делаю, и считаю что их делать уже нельзя. Хотя они давали хороший эффект качества жизни. Недавно как раз видел своего пациента, он до сих пор жив, хотя и тогда был уже не молодой.

- А самую интересную или сложную?

- Все операции по своему интересные и сложные. Вот совершенно недавно мы воспользовались опытом хирурга из другой специальности. Практикует в Воскресенске. Съездили к нему в Городскую больницу г.Воскресенска. Познакомились. Он отрабатывает новый лапороскопический доступ. Обсудили с хирургом, если ли возможность для урологии? Он сказал: «Да, реально». И мы сразу же воспользовались этой технологией в Жуковском. Провели свою операцию, применив более удобны с нашей точки зрения доступ к органу-мишени. Прошло все хорошо, конечно результаты требуют еще осознания. Но я думаю, что придем к чему-то востребованному.

- Какой способ вы сегодня чаще всего используете для удаления камня из почек или мочевых путей?

- В Жуковском на сегодняшний день очень хорошо развито лечение мочекаменной болезни при помощи эндоскопии. Для лечения других заболеваний в урологии применяем лапороскопические методы лечения. Ты используешь инструмент небольшого диаметра и увеличение, которое дает тебе ориентации и чувство хирургического слоя, в который тебе нужно попасть без кровотечения и осложнений. Надо понимать, что еще несколько лет назад мы делали разрез в 30 сантиметров, а сегодня в один сантиметр. Для нас это было просто чудо. Мы очень радовались, когда такое происходило. Сейчас же разрез стал еще меньше - 0,5 сантиметров. Открытые операции в настоящее время практически уже не делаю.

- Это опасные операции? Как долго длится реабилитационный период?

- Такие операции связаны с минимальным риском и максимальным эффектом для пациента. Без ущерба для здоровья. У нас пациенты после операции встают на ноги в первые сутки после операции. Могут есть, пить. И чувствовать себя нормально. Больной не должен ощущать себя заложником болезни, к тому же это экономически выгодно и эффективно чтобы пациент в стационаре после операции был не более 2-3 дней. Более длительные сроки сильно удорожают и осложняют для больного реабилитационный период.

Вообще мы занимаем позицию, чтобы пациент не чувствовал себя как больной в отделении сразу после операции. И обязательно к этому придем.

Подготовил Эдуард Семенов

дата публикации: 13.06.2019